Еще при подготовке Форума Finopolis-2018 стало ясно, что помимо пленарных сессий с участием первых лиц Банка России особый интерес будут вызывать еще как минимум две площадки для дискуссий. Прошлогодние бурные дебаты, посвященные искусственному интеллекту (AI) и рынку труда в новой реальности, не оставляли по этому поводу никаких сомнений.

Слева направо: Сергей Мясоедов (РАНХиГС), Иван Аржанцев (НИУ ВШЭ), Константин Козлов (Ростех), Руслан Вестеровский (Банк России), Мария Вожегова (Gartner RUS), Илья Залесский («Яндекс») и Антон Арнаутов («Финтех Лаб»). Фото: Вадим Ференец / «Б.О»

Но так случилось, что официальная часть Форума по AI не собрала в креслах спикеров тех экспертов, которые не ограничивались бы текущей повесткой дня и смотрели бы далеко вперед. Поэтому делегаты Finopolis ожидали «реванша» в сессии «Homo technologicus — какой он?»

Почему все ждали дискуссии?

Напомним, что начало этому дискурсу было положено на ПМЭФ-2018. Виктор Садовничий, ректор МГУ, тогда сказал, «К сожалению, то, что делается в университетах, не работает на нашу экономику, да и на сами университеты. Каждый из ректоров приведет много примеров, когда хорошее изобретение, открытие какого-то молодого ученого, как правило, проходит незамеченным для университета, а вообще-то говоря, в основном, оно уходит для освоения и для изучения в другие организации, и, как правило, в другие зарубежные фирмы».

«В Советском Союзе вообще новации, не только денежные, не только экономические — в образование, в те давние времена были, как ни странно, реализованы чаще, чем в сегодняшней свободной, раскрепощенной рыночной экономике», — отметил в Санкт-Петербурге Андрей Фурсенко, помощник Президента РФ.

«Фактически мы должны создавать площадки, которые позволяют не только применить нашими компаниями знания, прикладные технологии, но и площадки, где мы хорошо можем об этом поговорить, объяснить, о чем-то подумать. Без гуманитарной составляющей мы не сможем внедрить те технологии, о которых мы говорим. Внедряют люди, внедряют те люди, которые отчуждают в пользу развития этой технологии фактически свой талант и будущую профессиональную жизнь. в этом плане, наверное, это совокупная ответственность всех нас и тех, кто развивает эту большую, большую систему, конечно, в интересах, заложенных в стратегию, но и в интересах будущего максимально полного применения вот этих молодых талантов», — по сути, дала напутствие Finopolis-2018 Елена Шмелева, руководитель Фонда «Талант и успех», член Совета при Президенте РФ по науке и образованию.

Ожидалось, что в сессии примут участие и Елена Шмелева, и Андрей Фурсенко, тем более, было известно, что последний готовился к докладу и провел немалое время в общении с экспертами в области цифровой трансформации. к сожалению этого не случилось. Дискуссия умерла?

Бодрым шагом к «дебилизации»?

Однако занявший кресло модератора Сергей Мясоедов (проректор РАНХиГС, директор Института бизнеса и делового администрирования) вернул обсуждению интригу, да такую, из-за которой стоило прилететь в Сочи.

Сергей Мясоедов, РАНХиГС. Фото: Сергей Кулаков / Росконгресс

На повестке дня уважаемого собрания стояло всего три вопроса:

• Технологические компетенции: опционально или обязательно?

• Метанавыки vs традиционные компетенции.

• Как обучать тому, что постоянно меняется?

Квинтэссенцию сказанного на заседании можно довольно точно описать цитатой из сборника студенческих работ «Поиск лекций»: «Сегодня ценность реального знания заменяется его легкодоступностью. Возникает иллюзия, что запоминать необязательно, если в любой момент можно найти необходимые сведения. Реализация на практике такой установки приводит к значительному ухудшению самой способности запоминать. Закономерное следствие такого поведения — это примитивизация человеческого самосознания. Апогеем информационно-технологического диктата в скором времени станет повсеместное внедрение технологии распознавания речи. Ведь зачем учить ребенка читать, если он сможет пользоваться всеми благами цивилизации с помощью голоса? Распознавание голоса заставит отказаться от письменной речи: канет в Лету вся классическая литература с ее глубоким психологизмом».

Сегодня забытый было принцип антропоцентризма предполагает, что образование должно начинаться с человека, с осознания его индивидуальности, а не «доходить» до него. Трансформация системы образования, ее переориентация на подготовку (в терминах философа Жана Бодрийяра — винтиков, призванных обсуживать общественную машину), безусловно, обеспечит стабильность общества, но за стабильностью всегда скрываются стагнация и кризис идейного развития. В терминах, принятых в нашей стране, — «дебилизация» молодежи.

Масла в огонь подлила заочная полемика Германа Грефа (президента Сбербанка) и представителей физматовского сообщества. Герман Греф на Международном форуме «Открытые инновации» заявил: «…Математические школы — это там, где отбирают детей и пичкают их монопредметом. Так развитую на все 360 градусов личность не вырастить, и рынок труда рискует захлебнуться программистами». Кроме того, не осталось незамеченным пожелание Германа Оскаровича о приоритетном поиске для Сбербанка людей с одинаково развитым левым и правым полушарием, при этом являющихся с психологической точки зрения нормальными, что в природе случается крайне редко.

Так какие же кадры в области IT (и не только) в итоге нужны банкирам: умные, «но подобные флюсу» или разносторонне развитые личности? А главное, где их искать? Как готовить? Чем мотивировать?

Это что? Провокация?

Сергей Мясоедов напомнил, что поставленная президентом РФ амбициозная задача по подготовке кадров в области IT имеет некоторую предысторию, а именно массовую подготовку «технических» людей, инженерной интеллигенции и будущих специалистов в области мирного атома, космоса и т.д. в послевоенные годы. В этой связи в качестве старта для дискуссии модератор привел размышления Марти Ньюмейера (Marty Neumeier) из его книги «Metaskills: Five Talents for the Robotic Age» («Метанавыки. Пять талантов в эпоху роботизации»), посвященной глубокому погружению в будущее креативности на рабочем месте. В ней показано, почему и как нам нужно заново обучаться в эпоху ускоряющихся инноваций. В книге рассмотрены пять метанавыков: «эмпатия и интуиция», «видение и системное мышление», «умение мечтать и посмотреть за горизонты», «талант к реализации» и «обучаемость». И стоит обратить особое внимание: ничего по поводу углубления профессиональных компетенций.

Это что? Провокация? Автор не видит, что живет в эпоху цифровых технологий и для всех «цифровое погружение» очень важно? Или это мы упускаем что-то при определении фокуса в процессе подготовки современных специалистов?

Модератор, не встретив возражений, не тратил времени на уточнении частных позиций к упомянутой выше «системе обзора в 360 градусов» для рассмотрения вопроса в целом.

Иван Аржанцев сфокусировался на рассмотрении темы «Как учить тому, что постоянно меняется?». С его слов, в большинстве своем на рынке образования присутствуют две крайности. Во-первых, это консервативность вузов: они учат тому, чему учили последние сто лет. Классика не умирает! Во-вторых, предельная практика, когда опрашиваются лидирующие на рынке компании и строго с полученными запросами начинается обучение студентов, которые через пять лет уже не нужны этим же компаниям. Оба пути представляются тупиковыми.

Иван Аржанцев, НИУ ВШЭ. Фото: Сергей Кулаков / Росконгресс

Поэтому в НИУ ВШЭ выбрали «золотую середину». Это базовые, фундаментальные курсы на первых двух годах обучения (математика, несколько языков программирования, структуры данных, алгоритмам и т.д.). Но студенты спрашивают: «Какие навыки мы получим в результате этого курса? Зачем эти навыки в изучаемых компьютерных науках?» Ответить на этот вопрос можно, добавляя в «фундамент» что-то из реалий постоянно меняющего мира.

На старших курсах возникают вариативность и наполнение практико-ориентированными курсами. Что касается магистратуры, то она перестает быть со временем пятым-шестым курсом вуза, а становится настоящей образовательной траекторией, погружающей в конкретную предметную область.

Представитель американской аналитической компании Gartner отметила, что, во-первых, продолжительность жизни растет, значит, людям постоянно будет необходимо приобретать новые специальности в соответствии с меняющимся миром. Нельзя этих людей списывать со счетов. Часть из них имеет громадный потенциал для развития. Во-вторых, по данным WSJ, в среднем по миру по оплате труда IT входит в топ-3 профессий наряду с медициной и юриспруденцией. Но при этом идет и сокращение вакансий в IT. В этой связи все новым и новым IT-специалистам требуются навыки социализации для успешной деятельности во все более конкретных условиях, т.е. эмпатия в дополнение к базовому инженерному образованию.

Между адептами «Яндекса» и Google

Как признался модератор, в его окружении большинство является адептами либо «Яндекса», либо Google. Но с точки зрения подготовки кадров обе эти компании чаще всего находятся по одну сторону баррикад между ними и вузами. И, вообще, множество нынешних IT-гигантов были созданы «недоучками»: Биллом Гейтсом, Стивом Джобсом и множеством других. В связи с этим возникает три вопроса: 1) нужны ли банкирам такие «недоучки»? 2) всегда ли оправдана и эффективна собственная система подготовки кадров в противовес сотрудничеству с высшей школой? 3) IT-компаниям ничего не стоит выстроить невузовскую систему подготовки благодаря онлайн-технологиям типа Minerva Project? Масштабируется ли такая практика на остальные индустрии?

Илья Залесский из «Яндекса», державший ответ за IT-компании, на которые, как известно, хотят быть похожими многие банки, заметил: «Любой человек, нанятый с рынка, должен совпадать с нами своей культурой. А еще он должен не только быть обладателем неких технических навыков, но и уметь разбираться в соседних областях. “Яндекс” сегодня развивается как раз на стыках технологий различных сервисов. Иначе это называется: уметь работать в экосистеме».

Илья Залесский, «Яндекс». Фото: Сергей Кулаков / Росконгресс

Так что люди в этой компании должны быть глубоко погружены сразу в несколько технологий, например каршеринга и карт. Понятно, таких специалистов на рынке попросту нет, поэтому приходится готовить самим в рамках, например, «Школы анализа данных» или в партнерстве с высшей школой, начиная со студенческой скамьи. Но всегда при этом есть практика, проводимая людьми из «Яндекса». При этом выпускников неправильно называть разработчиками, это настоящие инженеры. Поэтому «Homo technologicus» с точки зрения «Яндекса» — это результат глубокого погружения в культуру. Беда в том, что при этом невозможно одновременно подготовить одного и того же человека и для «Яндекса», и для какой-либо другой компании.

Что касается индивидуализации обучения, она крайне важна. Современная статистика говорит о том, что только примерно 12% учеников школ в силу своих естественных способностей не нуждаются ни в какой индивидуализация в той или иной степени. Всем остальным она нужна, и это абсолютная неизбежность. На работу с этой категорией учащихся нацелен новый сервис «Яндекс.Учебник» — цифровые учебники для школ, которые построены на идеи индивидуализации. Сейчас с этой темой работают многие технологические компании, но сложность заключается в том, что до сих пор непонятно, как делать правильно. Понятно одно: учат не технологии, а учитель! Много лет еще будет именно так! Поэтому главная задача — найти синергию от действий учителя и силы самой технологии, тогда прорыв просто неизбежен!

Что касается вопроса, нужно ли вообще современное высшее образование, то с точки зрения «Яндекса», оно не является обязательным критерием: людей набирают через процедуру сложного отбора. Но высшее образование помогает большинству эту процедуру пройти и работать затем с задачами, связанными со «сложной математикой». Можно ли окончить вуз онлайн? Илья Залесский ответил: «Да! Но процент таких людей очень мал. Высшее образование онлайн пока не является массовым продуктом».

Сергей Мясоедов после жаркой дискуссии и серии вопросов к спикеру выдал свое резюме об особенностях дистанционного образования: «Оналайн-оброзование дает немало преимуществ. Но одно представляется крайне важным: все высвобожденное от лекций время преподаватель обязан тратить на внеклассную проектную работу со студентами. Поэтому, чтобы “взлетело” онлайн-образование, требуется переучить преподавателей. Это крайне сложная задача!».

Природа знала, что делала, а мы — нет!

Далее слово перешло к Константину Козлову из Ростеха. Отвечать ему пришлось на вопрос модератора «Может ли электронное образование вытеснить образование в аудитории?».

Константин Козлов, Ростех. Фото: Сергей Кулаков / Росконгресс

Эксперт подтвердил, что человеческий фактор, личность преподавателя, крайне важен, а также жизненно необходимы совместные стажировки и производственная практика именно с тем очным составом обучаемого коллектива, который учится с данным удаленным студентом. Человек остается человеком, заложенные в него тысячелетиями природой особенности невозможно изменить со скоростью изменений в IT. Один из вариантов ускорения заложен в практиках дошкольного обучения. Потом уже невозможно заставить работать оба полушария мозга на одном уровне, человек перестанет быть человеком.

При этом, если обучаемому неинтересна тема, то, кто бы ни был его профессором, результат будет печальным. Такой код заложила в нас природа. Поэтому крайне важен начальный этап индивидуализации: необходимо понять, в чем проблемы у этого человека, и работать потом с ним точечно по выявленным лакунам образования.

Поэтому образовательный процесс надо начинать с дошкольного возраста и обеспечить бесшовное перетекание накапливаемых знаний об обучаемом по всем дальнейшим этапам. Так можно достичь повышения индивидуализации обучения. Это можно сделать только в рамках национальных проектов в области автоматизации образования, которые недавно стартовали у нас в стране. Эти инициативы отлично ложатся и на процесс переподготовки людей старшего поколения, что сейчас становится весьма актуальным!

Завершило сессию выступление Антона Арнаутова, которое «приземлило» теорию до уровня практики. Тесная работа с образовательным проектом «Сириус» однозначно показала, что упорная подготовка талантливых школьников бесследно «растворяется в уравниловке» высшей школы примерно после второго курса. После этого не столь одаренные, но более бойкие студенты выходят на первый план, а гении замыкаются в себе или в Интернете.

Антон Арнаутов, «Финтех Лаб». Фото: Сергей Кулаков / Росконгресс

Попытки устроить таких ребят на стажировки в банки чаще всего оканчиваются ничем: банкирам надо решать свои проблемы, а не чужие! Поэтому, по словам Арнаутова, более очевидным решением является создание в рамках «Финтех Лаб» из талантливой молодежи слаженных и сбалансированных команд, своеобразных протофинтехов, которым банкиры могли бы поручить решение каких-либо задач, а в случае запуска реально пилотного проекта — интегрировать команду в банк по принципу коллаборации и встроить ее в свою культурную среду, пока люди еще гибки. Почему именно так? Из-за неразвитости отечественного венчурного рынка. В противном случае чаще всего молодежь уезжает туда, где этот рынок существует.

Что же в итоге? Да, для Сбербанка можно найти по всей стране 30 индивидуумов с одинаково развитым левым и правым полушарием. Некоторые крупные банки способны, как пылесос, выкачивать с рынка таланты. Но долго ли они там будут работать в качестве «винтиков» Жана Бодрийяра? На этот вопрос четкого ответа никто не дал.

Что касается вступительной отсылки модератора к книге Марти Ньюмейера, то все пять метанавыков, описанных в ней, спикеры признали в той или иной степени актуальными и поныне. Человек не может меняться с такой же скоростью, как окружающие его технологический мир и технологические революции, значит, неважно, что именно меняется: паровые машины вытесняют ручной труд или искусственный интеллект замещает рутинные ручные операции. Важно базовое образование, делающее человека в первую очередь Homo sapiens, а уж только потом Homo technologicus.