Значительная часть номера посвящена прогнозам. Оно и понятно — год-то какой надвигается: тут и майя с календарем, и Путин с Чуровым, иранские муллы с ядерной бомбой, да и вообще полный кризис еврозоны.

Правильнее сказать, значительная часть номера посвящена правдоподобным рассуждениям. Джордж Пойа в книге «Математика и правдоподобные рассуждения», писал: «Все наши знания за пределами математики и доказательной логики состоят из предположений. Есть в высшей степени достойные и надежные предположения, например, те, которые выражены в некоторых общих законах физики. Бывают другие предположения, не являющиеся ни надежными, ни достойными, и некоторые из них способны привести вас в ярость, когда вы прочитаете их в газете.

Мы закрепляем свои математические знания доказательными рассуждениями, но подкрепляем свои предположения правдоподобными рассуждениями <…> статистические доводы экономиста относятся к правдоподобным рассуждениям.

Различие между этими двумя типами рассуждений велико и многообразно. Доказательное рассуждение надежно, неоспоримо и окончательно. Правдоподобное рассуждение рискованно, спорно и условно».

Есть обратная зависимость прогноза от репутации: обладатели громкого имени предсказывают хуже, чем те, кто им не обзавелся

Представляется, однако, что ни один из спикеров номера не считает свои рассуждения рискованными, спорными и условными. По крайней мере, никто не сделал оговорку: «Знаете? Все, что я вам сейчас сказал, может оказаться полной ерундой». А ведь наверняка многие (если не все) читали «Черного Лебедя» Нассима Талеба, где, в частности, приводился пример исследования психолога Филипа Тетлока, изучавшего «проблему экспертов» в политике и экономике.

Тетлок просил специалистов оценить вероятность того, что в течение нескольких лет произойдут определенные политические, экономические и военные события. Было получено около 27 тыс. предсказаний от почти 300 респондентов. Исследование показало две вещи.

Во-первых, все эксперты далеко вышли за пределы своих допусков на ошибку.

Во-вторых, между ответами профессоров и, например, журналистов не было никакой разницы — все прогнозировали одинаково плохо. Более того, выявилась обратная зависимость прогноза от репутации: обладатели громкого имени предсказывали хуже, чем те, кто им не обзавелся (сей факт, наверное, стоит иметь в виду, читая собранные нами предсказания).

Можно также вспомнить не такой уж давний пример из отечественной практики. В марте 2008 года деловой журнал попросил аналитиков из десяти ведущих российских инвесткомпаний предсказать значение индекса РТС в конце года. На момент опроса индекс колебался в районе 2000. Главный пессимист из опрошенных назвал значение 2300. На деле — 631,89.

Следует ли сделать вывод, что значительная часть номера бесполезна? Отнюдь. Роль СМИ еще и в том, чтобы сохранять память о словах и поступках. Было бы желание помнить, но ведь не случайно есть поговорка: «Рынок памяти не имеет». Людям настолько неуютно жить в полной неопределенности, что им обязательно нужно прислушиваться к кому-то, кто якобы что-то знает о будущем — будь это шаман или профессор макроэкономики. И с этим поделать ничего нельзя.