Главный закон рынка взыскания, вступивший в силу 1 января 2017 года, очень напоминает брачный контракт, где перечислены возможные последствия развода мужа с женой. Ведь как бывает в жизни? Супруги ссорятся, пытаются помириться, не получается, финал — добровольный или принудительный раздел совместно нажитого имущества. В условиях кредитных реалий «семейные» стадии такие же: конфликт кредитора и заемщика зарождается в первый день просрочки по займу, обостряется через несколько недель, проходит точку невозврата после передачи долга коллектору, финал — взыскание долга досудебно или в суде.

Отличие, однако, заключается в том, что наш 230-й «брачный контракт» составлен отнюдь не с целью справедливо защитить интересы обеих сторон. И даже интересы одной стороны он защищает как-то странно. Вот только несколько примеров казусов в правоприменении нового Закона, которые вызваны его нестыковками и запутанными формулировками.

Любовный треугольник. Отношения взыскателей с третьими лицами — особо запутанный вопрос в рамках Закона 230-ФЗ. Не говорю уже о том, что Закон подразумевает три противоположных подхода к этому вопросу: 1) «разрешено с письменного согласия должника и при отсутствии несогласия третьего лица» (ч. 5, 6 ст. 4), 2) «разрешено без всяких согласий и несогласий в рамках договора цессии и агентирования» (ч. 8 ст. 4 и ст. и 3) «нельзя передавать сведения о должнике третьим лицам (ч. 3 ст. 6). Минюст в ответе на запрос Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) на радость взыскателям высказал осторожное мнение в пользу второй версии, однако здесь явно могут быть судебные споры.

Есть и более тонкие материи — например, как использовать нормы взаимодействия с третьим лицом, если этим лицом притворился сам должник? Уже есть такие кейсы при разборе жалоб — должник назвался «не собой», а потом заявляет о нарушении количества контактов. Как подсчитывать звонки, если, к примеру, коллектор де-юре позвонил должнику четыре раза за неделю, но де-факто два раза попал на неустановленное третье лицо (должника, представившегося чужим именем)?

Кстати, нередки случаи, когда муж и жена не знают о долгах друг друга. Но что делать кредитору или его представителю, если бдительная вторая половина по собственной инициативе обратится за информацией о должнике, хотя должник не давал согласия на общение с этим конкретным «третьим лицом»? Закон оставляет вопрос открытым.

Болезненные контакты. Вопрос о том, что считать контактом, до сих пор остается открытым. У Федеральной службы судебных приставов(ФССП), неофициально, и у взыскателей на этот счет пока разные позиции. Представители регулятора высказывали пока мнение, что, если кредитор представился и рассказал о долге, контакт будет засчитан. Взыскателям хотелось бы еще получить полноценный диалог с должником, а не бросание трубок. Должникам, понятное дело, хотелось бы сбрасывать звонок от коллектора не чаще раза в день. Кто прав — покажет практика, причем тоже, видимо, судебная.

Потеря бизнеса. За два нарушения любой тяжести, согласно Закону 230-ФЗ, коллекторское агентство исключается из реестра. Текущая формулировка Закона не классифицирует нарушения по степеням тяжести и ответственности нарушителя в зависимости от занимаемой должности. В некоторых компаниях, занимающихся взысканием, штат персонала исчисляется тысячами сотрудников, то есть из-за недобросовестности даже одного из них владелец коллекторского агентства может лишиться права на этот бизнес на три года (столько времени должно пройти до повторной подачи заявки на вступление в реестр после исключения). Кстати, штраф от ФССП одним из первых получило коллекторское агентство, которое было, по признанию коллег, умело «подставлено» антиколлекторским агентством и должником-профи. Они спровоцировали неопытного оператора колл-центра превысить установленные Законом ограничения по количеству звонков.

Введение в заблуждение. Вводить должника в заблуждение запрещено Законом (п. 5б ч. 2 ст. 6). Означает ли это, что его нельзя информировать обо всем комплексе возможных юридических мер, которые может применить (но не обязательно применит) кредитор? Понятно, что «просуживается» только 10–15% дел, а уголовные дела заводятся на должников крайне редко. Или, допустим, кредитор подал документы в суд, но суд отказал в приказном производстве. Нет ли тут возможности обвинить кредитора в ведении заемщика в заблуждение при информировании о юридических последствиях?

Проблема гражданского брака. Закон не запрещает кредиторам сотрудничество с коллекторами, не вошедшими в реестр ФСПП, на стадии исполнительного судопроизводства. Небольшие компании, которые не захотели или не смогли попасть в «белый список», пользуются недомолвкой Закона 230-ФЗ и продолжают работать с «судебкой», общаясь не только с кредиторами, но и с должниками. Между тем на мягкой стадии досудебного взыскания нормы Закона 230-ФЗ не разрешают кредиторам сотрудничать с коллекторами вне реестра. При этом судебная стадия более конфликтная, чем досудебная, однако, получается, требования к ней мягче. Слишком демократичные требования к стадии legal или избыточные — к стадии soft?

Перечисленные аспекты — только вершина айсберга. Поневоле возникает мысль о заговоре юристов против обеих «разводящихся» сторон — без затяжных судебных разбирательств им не обойтись. Хотя сейчас принято после развода дружить и, вообще, вести себя как интеллигентные люди. Если говорить серьезно, то участникам рынка действительно остается рассчитывать на судебную практику, поскольку регуляторы (Минюст и ФССП) до сих пор заявляли о том, что не уполномочены заниматься толкованием Закона, соответственно ждать от них каких-то разъяснительных документов пока не приходится.