Идея эта, надо признать, не самая новая. Этап перехода от теоретических изысканий к практическому воплощению отнял много усилий и времени. И только сейчас фундамент эры Sapiens Enterprise можно считать достигшим стадии зрелости. Его описанию посвящен довольно объемный материал аналитиков Gartner «Пять императивов цифровой трансформации».

Что в основе?

В их числе: менеджеры по цифровым продуктам (интеллекту естественному), по AI (интеллекту искусственному), по информационной безопасности, корпоративная культура и наконец цифровые двойники. Их сочетание лежит в основе концепции «ContinuousNEXT», которая подразумевает «опережающее эволюционное развитие рыночных процессов, подстегиваемых цифровой трансформацией и другими технологиями».

Любопытно здесь то, что уже набивший оскомину термин «цифровая трансформация» перечислен наравне с «другими технологиями». Произошло это, как утверждает ряд экспертов, потому что именно цифровые двойники станут одной из основ «Промышленной революции 4.0», точнее —постреволюционной экономики.

Хотя другим экспертам видится, что в мире информационных технологий «наиважнейшим из искусств» является информационная безопасность. Так, в феврале 2019 года «Лаборатория Касперского» обнаружила теневой интернет-магазин Genesis, в котором продаются более 60 тыс. украденных цифровых личностей, в том числе логины и пароли к интернет-магазинам и платежным сервисам. Обладая этими данными, злоумышленники без труда могут обманывать средства для борьбы с онлайн-мошенничеством, без взлома проникать в аккаунты реальных пользователей и проводить транзакции, которые не вызовут подозрений у банка.

В связи со всем этим встают справедливые вопросы: что такое цифровой двойник? Почему в числе первых пострадавших от кражи цифровой информации стали банки? Как можно заработать на цифровом двойнике?

Дадим определение

«Выступая в роли организации — цифрового двойника (DTO, digital twin organization), вы работаете с реальными людьми в реальной среде, но с поправкой на то, что и люди, и машины работают рука об руку. Вместе они создают интеллектуальные модели того, что происходит в реальности, и IT-директору остается лишь выбрать из них и перенести в физический мир», — поясняет вице-президент Gartner Хелен Хантли.

Билл Шмарзо (Bill Schmarzo), технический директор направления ИБ и аналитики Hitachi Vantara, придерживается следующего мнения: «Цифровой двойник — это некий виртуальный прототип реального физического изделия, смысл которого заключается в сборе и повторном использовании цифровой информации».

Томас Кайзер (Thomas Kaiser), старший вице-президент SAP в сфере IoT, пишет: «Цифровые двойники (аватары) становятся сейчас бизнес-императивом, охватывая весь жизненный цикл актива или процесса и формируя основу для связанных продуктов и услуг».

Эти и другие определения указывают на эволюцию трактовки «цифровой модели» и ее перенос из области проектирования сложных технических изделий (САПР) и обеспечения их жизненного цикла (PLM) в нечто большее, лежащее уже в основе бизнеса и государственного управления. Предприниматели и раньше пользовались в какой-то мере аналогичными инструментами моделирования бизнес-процессов (BPM или Process Mining), вплоть до относящихся ныне к элементам AI интеллектуальным технологиям моделирования (UML, логиками, нейронными сетями и онтологиями).

Но бизнес-императивом все это, тем не менее, не становилось. Отдельно друг от друга банкиры строили клиентские модели для real-time-маркетинга, коллекторы делали аналогичную работу для сбора просроченной задолженности. Бюро кредитных историй собирали свои данные. Инвестиционные банкиры торговали на основе своих собственных моделей фондовых рынков. И не было, очевидно, самого главного, того, о чем говорил Томас Кайзер из SAP — всеобщей связности. Без нее каждый видел лишь свою «часть правды» о клиенте и не мог выстроить цельную картину ни рынка, ни модели самого себя в нем. Интернет вещей (IoT) дал шанс изменить картину, ведь датчики и сенсоры, объединенные в глобальную сеть, выдают полную и объективную информацию. Но это только шанс, есть еще четыре барьера, о которых пишет Gartner. Но об этом в следующий раз.

Зачем банкиру двойники?

Монетизация, отдача от цифрового двойника в финансовой сфере — результат применения этого двойника в конкретном бизнес-сценарии. Следует признать, что на данном этапе развития технологий создать цифровой аватар даже некрупной экосистемы вокруг универсального банка представляется утопической затеей. Но «оцифровать» отдельные бизнес-сущности (физическое лицо, домохозяйство, логистическую цепочку и т.д.) вполне по силам. Поэтому там, где существует возможность переиспользовать протестированные модели с небольшими изменениями и дополнениями, и следует искать кейсы монетизации.

Одна из самых очевидных сфер, не считая розницы, где все относительно понятно, — проектное финансирование. Это достаточно консервативный сектор банковского бизнеса, связанный со сложностью и уникальностью реализуемых инвестиционных проектов, для которых необходима специальная отраслевая экспертиза на всех стадиях подготовки проекта. Под каждый проект требуются уникальные, дефицитные эксперты и специфический набор информации. Их отсутствие привносит высокие риски инвестирования в развитие новых производств и инфраструктуры, что замедляет преобразования в проектном финансировании.

Интернет вещей дал шанс изменить картину, ведь датчики и сенсоры, объединенные в глобальную сеть, выдают полную и объективную информацию

Довольно интересно мнение Александра Погудина, члена совета директоров ЦФТ, которое он высказал в интервью «Банковскому обозрению»: «Uber был бы невозможен, если бы не было централизованной информации обо всех пользователях, всех машинах и не существовало бы геолокации и клиента, и машины. Uber возник тогда, когда цифровыми образами стало возможно управлять. И так будет происходить, очевидно, везде. Проекты а-ля Uber — по сути, агрегаторы или управляющие компании — будут возникать повсеместно, но прежде всего там, где проще сделать оцифровку. Затем эти агрегаторы начнут объединяться друг с другом. Потом начнут «склеиваться» с банками, а те уже будут осуществлять инвестпроекты, абсолютно точно понимая, какую трубу сейчас приваривают, в каком именно месте и почему следующая плывет на стройку именно по морю. Такое возможно, потому что на каждой трубе будет уникальная маркировка. Я сейчас фантазирую, но для банков это будет информация колоссальной ценности (например, для контроля целевого использования средств и выполнения каких-то проектных работ). У нас в России таких проектов довольно много — в частности, на труднодоступных гигантских нефтегазовых объектах на Крайнем Севере или на шельфе».

Продолжать можно долго. Но промежуточные выводы таковы: Bank Sapiens — вполне осязаемое будущее. Но есть несколько аспектов, делающих создание цифровых двойников в банках весьма непростой задачей. Во-первых, необходимо собрать очень много данных. При этом нужно помнить о том, что использовать неочищенные или неполные данные нельзя — их качество отразится на качестве прогноза. Вторая проблема связана с созданием аналитического окружения — потребуется весьма точные аналитические модели, которые можно будет применить к каждому из цифровых двойников. А еще нужно ответить на вызовы, которые озвучили представители «Лаборатории Касперского» выше.