— Иван, судя по статистике, опубликованной ВСС, основным драйвером роста рынка в этом году является кредитное страхование жизни. Но отдельно отмечу и вернувшийся спрос на продукты ИСЖ, которое по темпам прироста за девять месяцев года обогнало прежнего лидера по этому показателю — НСЖ. Как бы вы объяснили рост ИСЖ?

— Объясню очень просто: если мы посмотрим на структуру рынка ИСЖ, то увидим наиболее существенный прирост у двух компаний-лидеров. В прошлом году они на какое-то время сбавили активность в этом сегменте, что сразу же сказалось на общих сборах по рынку. Скорее всего, это было решение головных банков.

Но свою роль в приросте ИСЖ также сыграло то, что страховщики не стоят на месте. Появляются новые продукты, например с регулярными купонными выплатами. Кроме того, в прошлом, да и в этом году наблюдается бум частных инвесторов на фондовом рынке, что также работает на рост популярности инвестиционных продуктов.

При этом нетто-приток (собранные премии минус страховые выплаты) на рынке страхования жизни находится около нуля, то есть выплаты по завершающимся договорам примерно равны премиям по новым.

— По вашим оценкам, с какими показателями рынок закончит этот год?

— Уже сейчас, по состоянию на конец ноября, очевидно, что это будет рекордный год для рынка. Мы уже стали свидетелями двух рекордных кварталов, и можно ожидать, что в отсутствие потрясений (например, локдауна, которого не случилось), в целом, будет показан отличный результат.

— Есть ощущение, что долго эти рекорды не продлятся. Основным локомотивом рынка является кредитное страхование, обусловленное ростом объемов потребительского кредитования. При этом ЦБ уже предпринял ряд мер, чтобы сдержать темпы роста этого рынка. Соответственно замедлится и прирост страховых взносов?

— Да, при этом регулятор может ужесточить не только правила выдачи кредитов, но и условия заключения договоров страхования жизни заемщиков. Нельзя не заметить кратное повышение внимания Банка России к проблемам защиты прав граждан на финансовых рынках. Сборы в этом сегменте могут упасть, но это не наш целевой сегмент. Мы при анализе, как правило, выделяем инвестиционно-накопительные виды как основу рынка.

— Серьезные последствия для рынка может иметь законопроект Минфина о долевом страховании жизни (ДСЖ). Готова ли компания «Росгосстрах Жизнь» к запуску такого продукта?

— Похожие на ДСЖ продукты находятся у нас в высокой степени готовности, мы рассчитываем на них. Долевое страхование ценно для компании тем, что в этих продуктах очень низкая нагрузка на капитал страховщика. Если весь риск изменения стоимости базового актива ложится на страхователя, то компании не нужно держать запас капитала под эти инвестиции, чтобы при их обесценивании покрыть разницу за свой счет.

— Но документ, подготовленный Минфином, встретил критику страхового сообщества. Так, в ВСС назвали его «полным изменением существующего регулирования страхования жизни». В чем состоят основные претензии страховщиков к документу?

— Пока это скорее первый набросок, потому что все, что в нем содержится, — это внедрение ДСЖ не наряду с ИСЖ или НСЖ, а вместо них. То есть ДСЖ становится единственно возможным страховым продуктом с инвестиционной составляющей. Все остальные просто убиваются. Непонятно, кстати, что при этом будет с действующими полисами, что делать в переходный период… 

Мы находимся в постоянном контакте с Минфином и Банком России и обсуждаем, как в итоге должна выглядеть эта конструкция. Мы очень надеемся, что в этом диалоге придем к консенсусу. У Банка России свое видение концепции ДСЖ, регулятор понимает, что это довольно сложный механизм, который необходимо тщательно продумать.

— Банк России намерен внести изменения в стандарты добровольного страхования жизни. По мнению регулятора, в краткосрочной перспективе это приведет к сокращению объема премий в страховании жизни. Готов ли страховой рынок к выполнению этих требований? Нет ли здесь угрозы конкуренции из-за усреднения продуктов?

— Безусловно, это сильное ограничение и регуляторный арбитраж по сравнению с теми же, например, инвестиционными компаниями, которые должны лишь соблюдать квалификационные требования (тестирования инвесторов). Страховщиков же хотят загнать в жесткие рамки. Это не только ограничение нас как бизнеса, но и ограничение волеизъявления граждан. То есть, если человек хочет приобрести этот продукт, у него должно быть такое право, пусть для этого он и должен предпринять некоторые усилия, как в случае с покупкой каких-нибудь ценных бумаг, рассчитанных на квалифицированного инвестора. Кстати, страховщики еще в прошлом году начали разрабатывать собственные формы тестирования. Была проделана большая работа, не хотелось бы, чтобы она прошла впустую.

— По законопроекту Минфина продажа ДСЖ потребует наличия у страховщика лицензии управляющей компании. А от УК, если она захочет продавать долевое страхование, потребуется лицензия страховщика жизни. Как вы относитесь к этому совмещению видов деятельности? 

— Как раз совмещение видов деятельности — это один из шагов на пути появления в России долевого страхования жизни. Потому что, например, в Великобритании, где впервые появились продукты unit-linked, страховщики создают собственные паевые инвестиционные фонды, которые используются как наполнение для страховых полисов. Соответственно для того, чтобы мы могли создавать такие фонды в России, и для управления ими нужна определенная лицензия.

Не думаю, что у нас возникнет конкуренция с УК, потому что существующие требования к платежеспособности и капиталу страховых компаний, наверное, неподъемны для управляющих.  

— Что можно ожидать от рынка страхования жизни в будущем году?

— Я бы сказал, что сейчас существует множество сценариев, по которым может развиваться ситуация. От очень хороших, до очень плохих. Мы как оптимисты всегда надеемся на лучшее: на то, что совместно с Минфином и Банком России в следующем году выведем на рынок долевого страхования жизни наш аналог продуктов unit-linked. Рассчитываем на то, что ИСЖ в основном перетечет в ДСЖ. При этом хочется верить, что нам все же оставят возможность продавать накопительные продукты, потому что далеко не все люди готовы самостоятельно инвестировать в ценные бумаги и нести риск изменения их стоимости.