Банковское обозрение (Б.О принт, BestPractice-онлайн (40 кейсов в год) + доступ к архиву FinLegal-онлайн)
FinLegal ( FinLegal (раз в полугодие) принт и онлайн (60 кейсов в год) + доступ к архиву (БанкНадзор)
Благотворительность — не подаяние, а полноценное партнерство. Благотворительный проект XXI века способен стать равноценным партнером бизнеса по решению внутренних социальных задач, взамен он получает доступ к инновациям и ресурсам. О том, как строить благотворительный фонд с нуля, рассказывает Ольга Сергеенко, основатель и президент Благотворительного фонда «Огромное сердце»
— Ольга, расскажите, как вы пришли к созданию Фонда?
— В 2012 году, когда мне было 27 лет, мне поставили онкологический диагноз. На тот момент я работала в Сбербанке. Два года я лечилась, одновременно работая. Я жила периодами — химиотерапия, операция, лучевая терапия. Мне было очень тяжело и физически, и эмоционально. При этом я как руководитель должна была отвечать за свой коллектив в 50 человек, держать перед ними лицо, да и просто мне было необходимо продолжать себя финансировать, при этом важно отметить, что мой работодатель поддержал меня в эту труднейшую минуту.
По окончании лечения я поняла: у меня изменилась система ценностей, я захотела изменить обстановку, перекрасить стены, развиваться и ценить каждое мгновение. На данный момент я работаю в Департаменте ключевых клиентов корпоративно-инвестиционного бизнеса Сбербанка.
Находясь в ремиссии, я не афишировала свой диагноз, но те, кто о нем знали, — коллеги, друзья, знакомые, столкнувшиеся с онкологией, обращались, просили контакты, интересовались, как мне удалось победить болезнь, сохранить работу, силы и желание жить. Между собой они называли меня «девушка с огромным сердцем». Осознав на своем опыте, что значит онкологическому пациенту бороться за себя, фактически оставаясь один на один с собою и болезнью, в августе 2017 года я решила в личное время начать собственный проект помощи онкобольным взрослым людям, развивая стартап ночами и в выходные. Мне удалось собрать команду, и год назад был зарегистрирован Благотворительный фонд «Огромное сердце».
— Какую роль в реализации проекта играет Сбербанк как организация и отдельные его сотрудники?
— Ежегодно в Банке проводится конкурс социальных проектов, на который, еще до создания Фонда, мы в 2018 году подали заявку вместе с двумя коллегами — участниками волонтерского движения. К тому времени у нас уже был сформирован пул экспертов: психологи, юристы, готовые помогать онкобольным своими бесплатными консультациями в свободное время. Так постепенно складывалась схема работы Фонда, и тогда я поняла главное — людям важно получить ответы на вопросы: «Что делать и куда идти?» «Что со мной будет?», «Как найти врача?». Мы с командой проводили собственный анализ клиник, привлекали врачей-онкологов. Стало ясно, что надо создать сообщество пациентов, чтобы обеспечить им взаимную поддержку, общение и тем самым увеличить шансы на победу над онкологией.
Мы стали лауреатами конкурса не только потому, что это животрепещущая для всех тема, но и потому что члены жюри были искренне удивлены тем, насколько серьезно мы продвинулись в нашем проекте. Победа в конкурсе помогла привлечь волонтеров — сотрудников Банка, единомышленников, в том числе тех, у которых была личная или семейная история борьбы с раком. В Банке очень много неравнодушных людей.
— В чем состоит содействие ваших коллег?
— У нас можно писать тексты, создавать дизайн-проекты, организовывать мероприятия, курировать работу с психологами: нам важно знать, какие навыки и мотивация есть у волонтера.
У нас есть волонтерский резерв — люди, которые занимаются разовыми акциями или проектами. И есть основной состав Фонда — те, кто в постоянном режиме организуют работу, делая это совершенно бесплатно. Уникальность нашего Фонда — в нас самих, в людях.
— Что подтолкнуло вас к официальной регистрации Фонда?
— Люди начали интересоваться, куда жертвовать деньги, а в благотворительности нужна полная прозрачность. Должен быть счет НКО — это единственный вид организации, который может принимать пожертвования.
Все средства на счете Фонда — частные пожертвования, сделанные после моих публичных выступлений, нашей рекламы в соцсетях, по итогам мероприятий и, что самое главное, на основе наших реальных дел. О нас начинают узнавать от тех людей, которым мы помогли.
В нашей команде — люди, с которыми мы вместе строим этот проект. В совет Фонда входят Михаил Генис (директор по стратегии компании «Юним»), Зарема Касабиева (проректор Российской экономической школы), а в попечительский совет — Константин Губин (3G banking technologies, rational banking technologies), Алексей Немков (Shell), Ринат Мухаметвалеев (независимый директоp), Роман Попов (актер).
Я верю, что бизнес — драйвер благотворительности, а благотворительность — драйвер создания новых возможностей и инструментов помощи людям. Помощь может состоять не только в том, чтобы просто перевести деньги на счет Фонда. Благотворительные проекты могут и должны заинтересовывать, чтобы бизнес был готов их поддержать: польза должна быть взаимной.
В декабре 2019 года был запущен инклюзивный, удаленно действующий колл-центр Фонда. В нем могут работать люди с инвалидностью. Туда может обратиться абсолютно любой нуждающийся. Сформирован пакет инструкций на каждый случай. Консультанты колл-центра принимают звонки от сотрудников Банка по ДМС, по всем вопросам, касающимся онкологии, из любой точки страны. Он работает с 8 до 22 часов. В нем занято пять человек во главе с куратором. Это важнейший для Фонда проект, поскольку волонтеры сами не смогли бы обрабатывать такое количество запросов. Нам удалось совместными усилиями масштабировать работу. Мы готовы к дальнейшему росту.
— В чем состоит роль Сбербанка?
— Работая в таком крупнейшем и инновационном банке, как Сбербанк, мне легче использовать лучшие практики в управлении Фондом и его развитии.
Мы не только с удовольствием перенимаем опыт инноваций бизнеса, но и сами предлагаем бизнесу инновационные решения. На сегодняшний день мы работаем над рядом совместных «пилотов», в которые привлечены сотрудники команды Сбербанка. Я надеюсь мы сможем объявить об этом через три месяца.
— Чем выделяется именно ваш проект с точки зрения Банка?
— Онкология — один из самых часто встречающихся диагнозов в мире, с ним сталкиваются в каждой второй семье. Мы помогаем блоку HR отвечать на все дополнительные вопросы, связанные с онкологией, и оказывать поддержку сотрудникам и их близким. Мы объединяем усилия, через горячую линию «подхватывая» вопросы сотрудников, направляем их на специально обученных и подготовленных экспертов, координируем их деятельность. Также мы информируем сотрудников о возможностях системы корпоративного медицинского страхования и проводим в Банке и в других компаниях информационные вебинары, семинары с экспертами Фонда для всех заинтересованных сотрудников. На них мы в том числе рассказываем о том, как проходить обследование, помогая людям найти разумный баланс между оправданной онконастороженностью и вредной онкофобией.
— Какие у вас планы по развитию Фонда?
— Помочь многим: стать глобальной компанией, оказывающей помощь населению всей страны, пропагандировать здоровый образ жизни, стать частью корпоративной культуры многих компаний, предложив им свои ресурсы, опыт и участие в совместных проектах.
Согласно нашему исследованию, только 13% всех тех, кто оказывает помощь, готовы предоставлять ее взрослым людям. Проблема взрослых онкобольных в нашей стране — не только в том, что они вынуждены помогать себе сами, но и в том, что им приходится смириться с самим фактом принятия помощи. Для многих из них это настоящее испытание.
— Какова статистика обращений, помощи онкобольным за время работы проекта?
— Фонд — это, по сути, суперсервисная компания и персональный консультант. Нами обработаны более 1000 обращений за несколько месяцев работы. За счет частных пожертвований мы начали оплачивать диагностику, консультации «второе мнение», проживание, логистику — пока это выплаты нескольким онкобольным людям из регионов, и это важный результат. Мы наладили партнерские взаимодействия с восемью крупнейшими онкоцентрами и клиниками. Мы стремимся к тому, чтобы Фонд мог в некоторых случаях полностью оплачивать лечение, но для этого должны появиться серьезные якорные спонсоры.
Благотворительные проекты могут и должны заинтересовывать, чтобы бизнес был готов их поддержать: польза должна быть взаимной
Мы консультируем, к какому онкологу пойти, в какую клинику, зачем нужен психолог. Мне, например, понадобилось два года после лечения, чтобы с помощью психолога принять болезнь и иметь возможность признаться публично, что у меня был рак. В период лечения я не могла оплачивать себе психолога, наш Фонд дает такую возможность бесплатно.
Важны юридические аспекты поддержки, важно донести до больного, как разговаривать с работодателем, с врачом, как оформить инвалидность, получить страховку. Фонд аккумулирует ресурсы около 70 экспертов — постоянных волонтеров.
— А откуда средства на текущие расходы, организацию мероприятий?
— За все время работы мы не потратили ни рубля пожертвований на административные расходы, все средства идут на помощь людям. Некоторые расходы мы закрываем за счет мероприятий, которые проводим при поддержке таких наших замечательных партнеров, как «Шератон», «Азимут», «Балчуг», коворкинговый центр Workki, «Ледникофф».
Для решения масштабных задач невозможно опираться на одного партнера. Сбербанк дает нам возможность расти, привлекать другие компании. Бизнес готов делиться ресурсами, и я считаю, мы должны быть на одной волне, нужно рассказывать о вкладе партнеров, что позволит им повысить лояльность клиентов и добиться еще больших успехов.
— Как именно мероприятия, которые вы проводите, позволяют Фонду зарабатывать?
— Мы приглашаем выступать на мероприятиях бизнесменов, топ-менеджеров крупных компаний, интересных людей, которые жертвуют нам свое время, совместно выбираем актуальный контент. Компании покупают билеты для сотрудников. Например, последнее мероприятие проводили с ритейлом по теме «Дисциплина и креатив». Людям важно, что деньги за билеты идут на благотворительность.
— Вы планируете в будущем иметь в Фонде штатных сотрудников? Видите себя в роли руководителя?
— Наша задача — стать консультантом для людей из всех уголков страны, вести каждого из обратившихся пациентов на всех этапах лечения и обеспечивать поддержку, поскольку борьба с раком может занять продолжительное время.
Я вижу свое будущее в бизнесе. Безусловно, для масштабной работы Фонду необходимы штатные сотрудники с соответствующей зарплатой — специалисты по фандрайзингу, по партнерским проектам, психологи, юристы, медицинские эксперты, администраторы — люди, которым Фонд даст возможность тратить все свое время для помощи другим. Для этого нам нужны материальные ресурсы. Важно, чтобы Фонд имел возможность зарабатывать, инвестировать деньги. На Западе такая практика существует уже много лет.
— Когда речь идет о создании нематериальных активов организации, с помощью каких инструментов их можно измерить, как убедить руководство компании выделять ресурсы, особенно в кризис?
— Для сотрудников важна поддержка работодателя, особенно в сложные периоды жизни. Благодарность сотрудников повышает их вовлеченность, в том числе в благотворительные проекты, формируется социальная совместная ответственность. В ответ растет лояльность клиентов. Современная благотворительность уходит от логики «повесил фото — собрал деньги — раздал». Мы так не работаем. Фонд может помочь HR в усилении корпоративной культуры заботы о здоровье каждого сотрудника. Мы приходим в компанию со своими наработками и взаимовыгодными предложениями.
По темпам цифровизации и внедрения инноваций банковский сектор России давно занимает лидирующие позиции. Еще в 2020 году, согласно исследованию компании Deloitte, Россия вошла в топ-10 стран по цифровизации банков. Куда направлен вектор инноваций четыре года спустя? Какие подходы к автоматизации финансовых процессов находятся на гребне технологической волны?
Когда наступает банкротство организации или гражданина, это событие, как правило, затрагивает интересы очень и очень многих: самого должника, его контролирующих и аффилированных лиц, реальных и потенциальных контрагентов должника, иных субъектов — в том числе и государства. Поэтому информация о факте возбуждения и ходе дела о банкротстве должна быть публичной, чтобы широкий круг лиц мог соответствующие сведения получить, проанализировать и оценить, например, в контексте собственных рисков продолжения взаимоотношений с должником