— Анатолий Геннадьевич, какие законы по регулированию именно цифровой экономической среды появятся в ближайшее время?

— Сейчас у нас на рассмотрении находятся около десятка законодательных инициатив, связанных с цифровой экономикой. Если говорить по моему Комитету, то у нас в работе четыре законодательных акта. Три из этих законопроектов направлены на то, чтобы ввести в правовое поле новые виды финансовых активов, дать им определение, внести это понятие в ГК, определить цифровые права и легализовать смарт-контракты, четвертый законопроект связан с правовым регулированием инвестиционных платформ, так называемого краудфандинга.

Анатолий Аксаков, Госдума. Фото: aksakov.ru

В части принятия законодательных актов мы пока отстаем от графика, который предусмотрен дорожной картой по реализации программы «Цифровая экономика», но любой закон это плод жарких споров и компромисса — и с ЦБ, и с правительством, и с бизнесом. Бизнес занимает в этих дискуссиях наиболее радикальную позицию, а Банк России скорее консервативную, и его позиция мне понятна. Использование новых активов, новых инструментов — это всегда шаг в неведомое с массой ловушек и подводных камней. Внедрять такие новшества в нашу повседневную жизнь следует постепенно, через тестирование и регуляторные песочницы. Иначе можно потерять контроль над ситуацией. Возьмем тот же краудфандинг. Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ) имеет собственную инвестплатформу и уже привлек через нее более 2 млрд рублей на различные проекты, в том числе на проекты стартапов. Это положительный пример, но есть и отрицательный — платформа «Кэшбери», которая привлекала средства населения на формирование пирамиды. И закон, который будет регулировать использование инвестплатформ, должен отсечь подобную недобросовестную деятельность на финансовом рынке. На сегодняшний день мы пришли к текстам законопроектов, которые близки к принятию, и я рассчитываю, что в ближайший месяц мы их примем.

— А в 2019 году?

— Ключевой закон, который, на мой взгляд, сейчас необходимо принять и который уже подготовлен, — это новый Закон «Об архивном деле». Его принятие сделает электронные документы юридически значимыми и даст мощнейший толчок к отмене «бумаги» в нашем документообороте. Я еженедельно выбрасываю десятки килограммов бумаги со своего рабочего стола. То же самое делают и другие, а государство в целом — наверное, сотни и даже тысячи тонн бумаги. В январе вокруг этого Закона развернется большая дискуссия.

С Законом «Об архивном деле» необходимо также увязать вопросы цифровой электронной подписи. Мы хотим навести здесь порядок и сделать так, чтобы у каждого гражданина была возможность иметь только одну электронную подпись для ее использования в различных ситуациях.

Использование новых активов, новых инструментов — это всегда шаг в неведомое с массой ловушек и подводных камней

Сегодня сложилась практика злоупотреблений в части продажи цифровых подписей. У нас очень много удостоверяющих центров, и они, к сожалению, в том числе торгуют цифровыми подписями. Причем торгуют иногда без предъявления документов, идентифицирующих того, кому эта подпись дается. Большие злоупотребления были обнаружены по линии ПФР, когда гражданин якобы переводится из одного фонда в другой и подтвердил это электронной подписью. Мы хотим, чтобы удостоверяющие центры имели определенный размер капитала и соответствовали довольно жестким требованиям. Одно из таких требований — наличие своих подразделений в регионах, чтобы люди в отдаленных местах тоже могли получать электронную подпись.

— Когда можно ожидать вступления этих законов в силу?

— Я думаю, уже в весеннюю сессию мы сможем принять эти законы. Мы в этой теме значительно продвинулись, пока осталась несогласованной лишь одна значимая развилка. Есть предложение от бизнеса, который считает, что удостоверяющие центры должны быть частными. Пусть крупные, с жесткими требованиями, но частные. И есть позиция Минкомсвязи, которое считает, что частные центры могут быть только для физических лиц. Что касается компаний и предпринимателей, таким центром может выступить ФНС, поскольку именно она регистрирует предприятия, и тогда она же сразу же может удостоверить подписи соответствующих должностных лиц — генерального директора и бухгалтера.

— Какая ситуация с законопроектом по маркетплейсам?

— Сейчас, как известно, запущен проект финансового маркетплейса по инициативе ЦБ. Это платформа, которая позволяет гражданам удаленно получать финансовые услуги. Законопроект по маркетплейсу готовится, по нему идут дискуссии. Я рассчитываю в ближайшее время внести законопроект в Госдуму, и тогда по плану мы как раз успеваем. Запуск проекта запланирован 15 февраля, двадцать банков уже подписали соглашение и в пилотном режиме будут эту идею реализовывать.

Сегодня сложилась практика злоупотреблений в части продажи цифровых подписей

На первом этапе участвовать в нем будут финансовые институты, а потом линейка предоставляемых услуг может расширяться. Прежде проект маркетплейса не предусматривал использование биометрии, но мы сейчас хотим уже и биометрию для идентификации клиентов в нем прописать.

— А что планируется следующим крупным шагом в цифровом законодательстве?

— Все, что связано с большими данными. Сейчас компании уже анализируют все, что люди выкладывают в соцсетях, и зарабатывают на этом. Формируют на основе данных граждан определенные продукты и продают их, зачастую залезая при этом в персональные данные. Современные технологии позволяют методом обратного отсчета приходить к самой глубинной частной информации, вплоть до банковских реквизитов. Поэтому очень важно, во-первых, защитить персональные данные, которыми торгуют, а во-вторых, регламентировать порядок их монетизации. То есть человек, если его данными пользуются, должен не только давать на это согласие, но и получать доход от использования данных.