Одной из наиболее актуальных тем мероприятия стала субординация требований кредиторов. Ранее этой теме было уделено большое внимание на других мероприятиях в связи с тем, что 29 января Верховный Суд ВС РФ (ВС) утвердил обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц.

В первую очередь Евгений Акимов, начальник управления принудительного взыскания и банкротства департамента по работе с проблемными активами Сбербанка, отметил, что в сегодняшних реалиях требования банков не должны быть подвергнуты субординации. Свою позицию он аргументировал тем, что банку, чтобы быть уверенным в возврате кредитных средств, необходимо применять различные обеспечительные инструменты. Например, в некоторых случаях при реструктуризации одним из членов директоров должника назначается представитель банка. Однако в последнее время ряд юристов приравнивает возможность банка контролировать финансовую дисциплину к реальному контролю. Как отметил Евгений Акимов, ВС разобрался с данным противоречием, указав в обзоре четыре случая, согласно которым требования банка не могут быть подвергнуты субординации.

Во-первых, это непосредственно доминантный контроль. Во-вторых, права залогового кредитора, которые предоставляет залогодатель, дающие банку право осуществлять определенный контроль. В-третьих, сделки РЕПО, когда кредитная организация фактически становится собственником своего должника. В-четвертых, обращение взыскания на заложенные акции. Эксперт заявил, что в его практике были случаи, когда кредиторы предпринимали попытки субординировать кредитные организации за то, что те, следуя договору обязательства, обратили взыскание на акции дефолтного должника.

В конце выступления спикер добавил, что требования банка могут быть субординированы, если кредитная организация является акционером и осуществляла управление должником на протяжении длительного периода времени.

Олег Пермяков, руководитель направления «Реструктуризация и банкротство» компании «Рустам Кураев и партнеры», в своем выступлении рассказал об изменении подхода ВС после выхода обзора, а также о требованиях кредиторов по субординации. Как отметил эксперт, данный обзор фактически является компиляцией практических случаев. В результате его составления ВС пришел к выводу, что у участников-акционеров отсутствует модель партнерского взаимодействия. Также Олег Пермяков заявил, что на данный момент Верховному Суду «очень тесно в той понятийной категориальной ситуации, в которой он находится, и он вынужден <…> логически достраивать отсутствующие категории». В частности, термин «преимущественный кризис» является способом дополнения категории «объективное банкротство». Эксперт обратил внимание аудитории на то, что очередность, предшествующая распределению, является абсолютным новшеством, ее можно условно отнести к пятой очереди удовлетворения требований. Теперь, согласно данному пункту, «внутренние» кредиторы имеют преимущество перед «внешними». Среди нововведений также можно назвать положение, согласно которому бремя доказывания компенсационного финансирования отныне будет лежать на заявителе.

Требования банка могут быть субординированы, если кредитная организация является акционером и осуществляла управление должником на протяжении длительного периода времени

Антон Красников, партнер юридической компании «Сотби», рассказал присутствующим о требованиях к контролирующим должников лицам (КДЛ), вытекающих из субсидиарной ответственности при личном банкротстве. В первую очередь спикер отметил, что за 2019 год размер субсидиарной ответственности, присужденный судами по делам о банкротстве, составил 440 млрд рублей. Данная сумма является требованием, которое в будущем «перерастет» в требование кредиторов. Проблема очередности удовлетворения требований субсидиарной ответственности в делах о банкротствах КДЛ была дважды рассмотрена коллегией по экономическим спорам Верховного Суда, при этом оба случая были связаны с уяснением вопроса: является ли требование субсидиарной ответственности текущим или реестровым? В первом случае ВС постановил, что характер требования зависит от момента причинения вреда и его размеров. Момент причинения вреда, как определила экономическая коллегия ВС при рассмотрении второго случая, — это момент наступления объективных признаков состава правонарушения, предусмотренных ст. 61.11 и 61.12 «Закона о банкротстве». Антон Красников скептически отнесся к нововведению, поскольку оно не предполагает учитывать характер и дату возникновения обязательства, положенного в основу расчета размера субсидиарной ответственности. По мнению спикера, данная практика может привести к уменьшению размера удовлетворения требований остальных кредиторов контролирующего лица на 20–50%.

Алексей Юхнин, директор по развитию проектов «Интерфакс» и руководитель проекта «Федресурс», поделился статистическими данными о процессе банкротства в России. Согласно этим данным, за 2019 год число конкурсных производств в отношении компаний упало на 5,5%. Средняя длительность процедур конкурсного производства составила два года. Число поданных заявлений по субсидиарной ответственности выросло и устойчиво продолжает расти. Наименьшее число оспариваний сделок пришлось на консалтинг, что эксперт связывает прежде всего с тем, что отрасль обладает наименее значительными активами. Наибольшее количество оспариваний пришлось на строительную и финансово-страховую отрасли.